Без права на жизнь - Страница 12

— Солдат, быстро идём за тарой, пока солнце не зашло.

Пи-пип, пи-пип — на часах стояло подсвеченное «АМ 2:15». Тяжело вставать, но надо.

— Подъем, Солдат.

Помог со шнурками, потянул к ангарам. Черт, он же не видит ночью! Как я мог забыть? Руку мне на шею, обнимаю за талию, перехватываем бутыли, пошли. У ангаров стало получше — кое-где над входами тускло горели лампы (кстати, столбов с проводами я не вижу), нет мусорных куч под ногами, долетают лучи фар с дороги. Стоим, ждём. А вот и наш знакомый при пластиковом фонаре со свечой внутри.

— Доброй ночи, уважаемый Черп.

— Ты смотри, всё-таки пришел! А я сомневался, думал, Зомбак языком мелет.

— Как можно, уважаемый? Дал слово — держи. Вот и журналы ваши, про путешествия.

— Ну, вообще молодец. Ещё принесешь? И сидру тоже?

— Постараюсь. Повезет найти нам — будет и вам.

— Поищи. Я едой не обделю — Черп добро помнит. Давай пошли, мои уже качать, наверное, заканчивают.

На огороженном забором участке стояла обычная колонка с ручным насосом. Два мужичка (одного знаю — напарник дядьки по раздаче) сидели на тележке у наполненных водой баков.

— Что долго так, Черп? Из-за дохляков, что ли, попусту сидим.

— Попусту ты, Ложка. А я (дядька подсветил фонарем стопку журналов в пакете) с прибылью.

— Ух ты. Дашь полистать?

— Как попросишь. Могу даже пересказать.

— Сговоримся, Черп.

— А то. А пока накачай ребятам воду в бутыли.

— Подставляй.

Насос скрежетал и сипел, мужик размеренно (вот у кого с силой нормально) работал рычагом.

Наконец с фырканьем, толчками из трубы забила темная в слабом освещении вода.

— Благодарю, уважаемый Ложка.

— О, точно Боров базарил — вежливый Зомбак! А это твой кореш Полудурок?

— Можно сказать и так.

— Интересные дохляки. На сортировке были?

— Я первый раз пойду, а мой друг две отработал.

— Да, жаль, если ты зажмуришься. Хотя… Воду сам потащишь?

— Конечно, возьмем по бутыли в руку и пойдем.

— Тогда, может, и не зажмуришься.

Нести было тяжело. Совсем плохо стало, когда зашли за кучи и Солдат перестал видеть.

— Стой, братишка. Давай ты остаешься здесь, а я оттащу тару по одной и проведу тебя.

Да и одна бутыль — не малина. Хорошо, что вчера крышки нашел, расплескал бы половину. Шалаш. Ставим и назад. Со второй вообще поплохело. Пришлось остановиться и подышать минут пять. Назад даже пустым идти тяжело.

— Погоди, дружище, передохну. Пожадничал, силы не рассчитал.

— Сеант, есте, есте.

— Вместе предлагаешь? Попробуем.

Плечом к плечу, поддерживая друг друга, спотыкаясь, на заплетающихся ногах мы дошли. Накрываем тару картоном, снимаем кроссовки, смотрим время — ого, пятый час. Все, спать. Здоровый сон продлился почти до обеда. Я только и успел, что отложить журналов с комиксами и кобылками да получше спрятать емкости с мутноватой водой.

— Уважаемый законник, вы не могли бы позвать законника Борова?

— Охренеть. Ты кто?

— Зомбак.

— Мля, Боров пари выиграл. А все думали — порожняк гонит. Ну-ка, вякни ещё чо.

— Уважаемый законник, я думаю, что законник Боров выйдет с удовольствием — он выиграл. А кто проиграл пари?

— Мля, вежливый Зомбак, гы-гы. Шило с Кожаном, фуфлыжники, просрали, гы-гы. Ща, жди.

Дожевывая, из ангара вышел Боров. Лицо его просто лучилось удовольствием.

— Ха, зомбачок! Как, не кашляешь?

— И тебе здоровья, законник Боров. С выигрышем.

— Да, мля, Шило с Кожаном попали. Кожан расплатится, а вот Шилу кранты. Что в мешке?

— Журналы. Эти — с комиксами, эти — с женщинами.

— Ну-ка. Мля, нормально. Путём. А что ещё путное есть?

— Так я же не знаю, что в цене, что надо.

— Мля, я и забыл, что ты стёртый — базаришь по делу, башка варит. Короче, шмотье поновее, бухло, ну, с градусами, журнальчики, курево… Если что необычное, чтобы лампочки мигали, с кнопками — всё ко мне. Уяснил, зомбачок?

— Я понял, законник Боров. Только тут проблема вырисовывается: Шило с Кожаном ведь отомстить захотят. На законника они не прыгнут, а меня с корешем ведь и убить могут.

— Мда? Что, складно базаришь, в масть. Ладно, я с братвой перетру. Но на сортировке каждый отвечает за себя сам.

— Да я согласен, только чтобы по закону всё было.

— Не ссы, зомбачок. Когда поднесешь? По роже твоей хитрой вижу, что нычка есть. Так?

— На понт берешь, законник Боров. Как добуду, так и принесу.

— Ха! Ну, лады. Куда щас?

— В очередь, за обедом.

— Для Борова очередей нет. Где твой кореш?

Я махнул выглядывающему из-за угла Солдату, и Боров повел нас в ангар к раздаче.

— Стоять, дохлятина.

Заросший, с застарелым могучем амбре мужик испуганно сжался и отшатнулся от бака.

— Ложка, сделай по-щедрому.

Да, столько нам ещё не наливали — до краев. И, похоже, мясцо проскочило. Вместе с Боровом подошли к выходу.

— Не ссы, Зомбак, канай, я позырю.

— Благодарю, законник Боров. До свидания.

— Тебе не кашлять.

При всем желании и аппетите съесть такие порции не получилось. С тугим, как барабан, животом, вспотев, я отвалился от ведерка. Ещё треть осталась.

— Солдат, я готов. Ты как?

Напарник с осоловевшим видом через силу добивал свою половинку честно разделенного пополам кусочка проваренного бекона.

— Давай, братишка, оставим на полдник. У нас ещё хлебушек есть, горчица. А сейчас пошли поспим.

— Пои, Сеант.

Сон — лучшее лекарство. Проснулся бодрый, с настроением поработать. А не заняться ли нам стиркой? Давно пора.